Серый маг - Страница 159

159

Слева налетел горячий ветер, продрал до костей. Жуткий грохот ударил по ушам, земля задрожала. В пелене дыма взвился столб холодного синеватого света, разметал мостовую. Птиц охнул и грохнулся наземь, переждал волну искр. В плечи и грудь ударили острые обломки, кожу разорвало. Череда вспышек и тьмы застлала взор, зашелестели песок и штукатурка. Раскаленные угли попали за пазуху, впились в тело. Послушник заорал, вытряхнул колючие крупинки. Поднял взгляд и оторопело клацнул челюстью… М-да, а Лохматый и чернокнижник времени зря не теряли.

Жуткая и в то же время величественная картина открылась Птицу. Небо на востоке цвело синевой, горизонт полыхал оттенками желтого и оранжевого. Крыши домов и крепостные стены казались иллюзорными и ненастоящими. А посередине двора исходила смрадом громадная воронка. Воздух подрагивал, рябил, сверкали злые языки огня. Внутри плескалась раскаленная магма, бурлила и пузырилась. Множество искр подобно светлячкам рвались в вышину. Терялись в струях дыма, тонули в огромной аспидной колонне. Хозяйственные постройки чуть поодаль полыхали как промасленные. Повсюду виднелись горы обломков, угли, пепел и прах.

Лохматый и Хозяин сражались около ямы. Метали друг в друга молнии и сгустки Тьмы. Пытались прорвать защиту, спускали с привязи одно заклятие за другим. Было заметно, что бродяга выигрывал. Все чаще чернокнижник допускал ошибки, все тоньше становились щиты.

Очередная молния с треском вспорола оболочку черноты. Колдун отшатнулся, попытался затянуть прореху. Но бродяга не позволил. Грозно вскричал, прыгнул навстречу и ударил Знаком Отрицания. Вдогонку послал пламенный шар. Аура Тьмы лопнула с приглушенным хлопком. Сгусток огня поджег и изорвал мантию, отбросил Хозяина прочь. Нищий мгновенно сориентировался, принялся произносить заклятие. И, судя по тонкой сияющей кромке вокруг тела, снова готовился превратиться в Мстителя. Но тут поднялся ветер, сдул дым в сторону. Безумец поперхнулся словами…

Странно, но Ирну показалось, что Лохматый изумлен. Или нет, скорее, поражен, ошеломлен! Бродяга оборвал заклятие, лихорадочно задрожал. Отшатнулся и выронил меч, недоверчиво уставился на врага. И ведь было на что посмотреть… Последний удар сжег балахон, обнажил иную одежду и сверкающий металл. Посреди двора стоял стройный невысокий рыцарь, одетый в короткую кольчугу, тяжелые наплечники, латные поножи и сапоги. Поверх доспехов — полотняная накидка с гербом в виде совы. Лицо смертельно бледное, почти серое. Прекрасное какой-то чахлой мертвенной красотой и в то же время уродливое. Лицо потомственного аристократа… и демона. Высокие скулы, длинные темные волосы, точеный нос. Но из-под губ выглядывали острые кривоватые зубы. А глаза — наполненные огнем Преисподней щели.

Взгляды демона и нищего скрестились. Рыцарь сбил с плеча тлеющие обрывки ткани и кривовато ухмыльнулся. А бродяга тряхнул головой, будто пытался отогнать кошмарное видение. Споткнулся, медленно и шатко попятился. Треск и гул заглушили остальные звуки. Но Птицу померещился возглас: «Сэр Шед?»

Лохматый сомневался недолго. Перехватил посох обеими руками, вскинул ладонь в ритуальном жесте. И не успел… Демон исчез, просто истаял. Но тут же материализовался рядом с нищим. Подхватил с земли меч, победоносно взревел и резко ударил. Сквозь грохотание прорвались сочный хруст и болезненный стон. Ярко-алые капли побежали по кольчуге и куртке, сорвались вниз и утонули в покрывале пепла. По подбородку обильно плеснуло кровью, капюшон слетел с головы. Бродяга захрипел, рухнул на землю. Посмотрел на рыцаря с прежним удивлением, печально улыбнулся… и умер.

Снова поднялся ветер, взвихрил пыль и пепел. Небо на востоке побледнело сильнее, сквозь пелену облаков прорвались первые, зыбкие еще лучи солнца. Вдалеке между горящими золотом крышами клубился утренний туман. Мелькнули стремительные силуэты птиц, вспыхнули блики в стеклах. Пламя утратило злую силу. Вяло потрескивало, лизало камни. В глубине воронки еще пузырилась раскаленная магма, изрыгала столбы черного дыма. Но тоже без былых ярости и силы. Магия развеялась, впиталась в почву. Если никто из магов не соблаговолит провести обряд Очищения, «проплешина» увеличится.

Мысль упала как соринка, утонула в омуте безразличия. Тоска пожрала эмоции послушника. В душе осталась пустота, а в теле — усталость. Хотелось присесть, отдохнуть и поспать. Но Ирн знал, что нельзя. И потому обратил взор на Хозяина, прищурился. Неожиданно для себя испытал любопытство и смутное беспокойство.

Демон стоял над поверженным врагом. Пламя в глазницах притухло, гримаса ненависти исчезла. Удивительно, но чудовищный и могучий чернокнижник напоминал сбитого с толку, уязвленного и потерянного человека. На лице отразились непонятная скорбь и то же самое выражение оторопи, которое еще минуту назад сквозило в чертах Лохматого. Монстр задрожал, сжал кулаки и закусил губу. Попытался уйти, но не смог. Нечто в мимике позволило понять, что он испытывает ни с чем не сравнимые страдания…

Сбоку раздался дикий, наполненный яростью рев. Лязгнул металл, гулко хлопнуло. Маленький сгусток пламени угодил демону в грудь и отбросил от тела Лохматого. Птиц заметил громадный силуэт, услыхал тяжелый топот. Огневик мчался без оглядки, стрелял на бегу. Бешено орал и выл, ругался, как портовый грузчик. Еще два заряда угодили в монстра, но не причинили вреда. Третий Хозяин отклонил ладонью. Ощерил зубы и отступил.

— Я… я не хотел… — глухо пробормотал демон. Скривился, добавил громче: — Не хотел!.. Вы разрушили… но я действительно не знал…

159